Что хорошего можно было знать про футбольных ультрас до 13-го года? Почти три сотни ежегодных “махачей” между группировками. Выпученные глаза обывателей. Матерящиеся от нешуточного головняка стражи порядка. Тонны родительского корвалола. Молодецкая лихая удаль на грани здравого смысла и закона. И только девчата-отличницы, прикрывая ладошками открытые рты с утробно-опасливым “вау!”, зачарованно хлопали ресницами вслед этим “злодеям” без задней передачи…
А потом все изменилось. В одночасье ультрас разжали кулаки со сбитыми костяшками и крепко пожали друг другу руки. И обнялись. И их клубные стяги враз стали единым державным флагом. И прогорланили хулиганы под ним всей ордой знатный суперхит, состоящий всего из двух слов: “Путин – х.йло!” И еще – “Воинов света”. И услышала вся страна их набат-барабан – бам! бам! Это не было песней! Это была граната, взорвавшаяся в головах миллионов. И каждый знал, что имеется в виду с точностью до миллиметра. Это было про каждого. Про каждого и про всех вместе. Это было о нашей жизни. Это и была наша жизнь! Игрища закончились. Стало все всерьез. Хулиганы привыкли считать себя крутыми, первыми-лучшими. Первыми они и пошли на фронт, став взаправду Воинами, про которых пели…
Один из них – наш сегодняшний гость. Ультрас славного “Днепра”, предводитель группировки “Молодость и Дерзость” Родион Кудряшов, сменивший в 14-м роль футбольного дебошира на должность командира разведывательно-диверсионной роты добровольческого батальона, а позже полка “Азов”. Встретив этого 26-летнего парня на улице, вряд ли прочуешь в нем сурового Воина. Не солдата, а именно Воина, за плечами которого Широкино, Мариуполь, Марьинка… Родион скорее похож на добряка-учителя начальных классов, вечно облепленного малышней, у которого на всю ораву хватает теплоты, света и только отличных оценок. У него и позывной очень добрый, радостный – Радик…
– Объясни, как добрый по натуре человек чувствует себя в рядах грозных ультрас, не говоря уже про фронт?
– Абсолютно позитивно! Ультрас – это молодежная тусовка, клуб по интересам – футбол, здоровый образ жизни, спорт вообще. Между строк, уже тогда, с 2008-го, 2009-го, слышались нотки не патриотизма даже, а национализма. Ведь болельщики первыми начали кричать на стадионах: “Слава Украине!”, когда это не было еще мейнстримом вовсе. Петь Гимн Украины, “Червону руту” и так далее. Что касается времени, когда я стал добровольцем, то не только националистические взгляды привели меня на фронт. Когда война заходит на порог твоего дома, когда Родина находится в опасности, то любой молодой человек, любой мужчина обязан ее защищать. Именно по этим мотивам большинство футбольных болельщиков стали добровольцами, в рядах полка “Азов” в том числе.
– Самый крутой свой “махач” припомнишь?
– Наибольшее противостояние у нас было с харьковскими фанатами. Если до войны были кровавые столкновения, даже комендантский час вводили на улицах Днепра или Харькова во время проведения матчей между “Днепром” и “Металлистом”, то, когда мы встретились в рядах подразделения – это была уже самая мощная дружба. Когда днепропетровцы шли вперед, а харьковчане прикрывали их, или наоборот…
– Помнишь тот день, когда ты решил идти воевать?
– Да, прекрасно помню. Все было очень быстро. В нашу волонтерскую организацию в тот день пришли бабушка с дедушкой. Мы находились на третьем этаже. Дедушке трудно было подниматься по лестнице. Они попросили нас спуститься к ним, чтобы помочь бабушке к нам попасть. На третьем этаже, в кабинете, бабушка сказала: “Ребята, у меня пенсия четыре тысячи, я хочу полторы тысячи отдать вам. Я вам верю. Хочу, чтобы эти деньги пошли на благо солдат”. Почти у всех ребят, кто там
находился, проступили слезы. В тот же вечер мы собрались всей компанией, обсудили ситуацию и решили: хватит быть посредниками, руки-ноги есть, давайте пойдем, проявим себя. Большая часть присутствующих на следующий же день стали добровольцами. Пытались достучаться в разные подразделения, но так получилось, что быстрее нас приняли в “Азов”. Те, кто остались, по уважительным причинам не смогли стать добровольцами и продолжали волонтерскую деятельность.
– Как отреагировали родители, твоя девушка на такое решение? Или ты
наплел им про “командировку”, как многие “азовцы”?
– Родители не знали, когда и куда я уехал. Уехал я в мае, в Мариуполь, как раз перед началом серьезных столкновений. Родители все лето 14-го года думали, что я работаю вожатым в лагере. Только в августе, когда началась Иловайская операция, мама увидела меня по телевизору, в репортаже, где мы доставали пленных, раненых и начала обрывать телефон.
– Что для тебя значит полк “Азов”?
– Сейчас для меня полк “Азов” – одно из лучших воинских подразделений страны! Это такая сакральная штука, которую мы, не имевшие военного образования, практики, смогли сделать самостоятельно. В 14-м, имея большой массив добровольцев, имея исключительную мотивацию – защитить страну, построить хорошее подразделение и выдавать максимальное кпд в виде статистики поверженных врагов – мы стремительно развивались. И сегодня, в 2019-м, благодаря во многом мотивации 14-го года, мы имеем одно из самых сильных боевых подразделений. Сейчас полк “Азов” находится на передовой линии всего несколько недель, а уже 6 человек со стороны противника уничтожено, и БМП, и, в общем, это только начало.
– Скучаешь по боям?
– Когда находишься на переднем рубеже, все просто: ты понимаешь – враг впереди, сзади – тыл, рядом – друзья. Четко знаешь, куда идти и с кем воевать. А в политике – сложнее. Враг может быть не перед тобой, а сзади. И тихо ждать твоих ошибок. Что касается ностальгии, воспоминаний – да, они присутствуют. Тот коллектив, те эмоции, то времяпровождение – всегда будут одним из самых важных аспектов моей жизни! То, что происходило там, когда мы теряли наших друзей, когда мы освобождали населенные пункты, спасали людей из-под обстрелов – невозможно забыть. Это оставляет определенный отпечаток на сердце. Бывает очень трудно и, в тот же момент, очень приятно вспоминать те события.
– Какой день на войне оказался для тебя самым памятным?
– Определенно можно выделить тот день, когда мы больше всего потеряли наших друзей. Это 14 февраля, день Широкинской операции. Один из самых успешных боев антитеррористической операции в целом. Тогда, только за один световой день, полк “Азов” смог уничтожить 5 единиц вражеской бронетехники, не говоря уже о живой силе. В то же время мы потеряли 8 наших братьев. Один из них – мой друг, днепровец, Рома. Ему было 19 лет. Во время артобстрела он потерял ногу и скончался от потери крови…
– Из чего вы “валили” танки? Артиллерия помогла?
– Нет. Танки были уничтожены из противотанкового оружия по направлению пехоты, то бишь разведдиверсионной группы, которую я возглавлял.
– Как тебе, 21-летнему пацану, не имеющему, к тому-же, военного образования, удавалось руководить в бою матерыми дядьками, порою вдвое старшими, за плечами которых была и служба в армии, и война?
– У нас не было классических армейских отношений – «стоять, смирно», и так далее. Ориентировались на поступки. Возможно, благодаря именно своим поступкам, смог заслужить такой авторитет. Дисциплина присутствовала в самих людях. И понятие иерархии. Командовать удавалось легко. Людьми руководила огромная мотивация. Мотивация подчинения в том числе. К тому же, мне пришлось очень быстро вырасти.
Один из моментов, который мне помог накинуть за плечо лет десять, это когда погиб мой товарищ, и мне пришлось везти его тело родителям. Прожив эту ситуацию, я много чего переосмыслил. Цену человеческой жизни, в том числе. Я еще скрупулёзнее стал относиться к подготовке операций, боевых выходов, рассчитывая на то, что потери будут минимальными или отсутствовать вовсе.
– “Азовцы” – еще те балагуры! Что-то веселое припомнить можешь? На
войне ведь без чувства юмора – вообще задница…
– Одна из смешных ситуаций произошла в 14-м году, во время первого захода украинских войск на территорию Марьинки. Мы, вместе с маленьким составом батальона “Днепр-1” и батальоном “Шахтерск”, зашли в Марьинку и освободили ее. “Азов” был первым подразделением, которое пробивает основные защитные пункты. За “Азовом” – действуют все остальные силы. Я находился в самой передовой группе, командовал этой группой. Перед началом боя мы подтянулись к блокпосту. Присоединились к военнослужащим, которые работали в оцеплении. Услышали первые выстрелы, спрятались за сооружениями. Естественно, испугались. Это был третий или четвертый раз, когда я держал в руках автомат. По нам серьезно били из пулеметов. Мы залегли, выжидали. Я поинтересовался у солдата, который являлся “жителем” данного блокпоста и рядом со мной прятался: “И что дальше? Что мы делать будем? Они ведь нешуточно стреляют!” Он говорит: “Дружище, не дрейфь, сейчас приедет спецназ из “Азова”, мы начнем наступление и все будет зашибись!” После этой фразы я понял, что спецназ из “Азова” – это именно я.
– Как, по твоему мнению, закончится война?
– Предсказать, как закончится война, практически невозможно. Потому что долгие комбинации не способны жить в современном обществе в принципе. Каждый день все меняется. Но могу сказать так: мы, как “азовское движение”, готовимся и к мирному, дипломатическому решению вопроса, естественно на условиях Украины, так и к решению силовому. В гражданской жизни – это наши отряды самообороны. В военном направлении – мы каждый день усовершенствуем, развиваем полк “Азов”.
Это школа сержантов, школа офицеров, постоянная комплектация. Более подробно
могут рассказать ребята, которые сейчас находятся в рядах подразделения, которое, с каждым шагом, набирает все больше и больше позитивной практики.
– Как бы ты объяснил значение слова “патриот”?
– Для меня патриот – не тот человек, который обязательно разговаривает на украинском языке и не любит русский язык. Не тот, кто разделяет Украину на две части. Патриот для меня тот, кто смотивирован объединить страну, независимо от места своего проживания и языка, на котором разговаривает. Тот, кто защищает страну и работает над ее развитием. Кто нацелен на созидание, а не на деструктив.
– Ты со своим командиром, Андреем Билецким, плечом к плечу и после
фронта. Руководишь штабом партии “Национальный Корпус”. За счет чего планируете выиграть решающий осенний бой за парламент?
– Статистика говорит сама за себя. Наше политическое движение существует третий год, и сейчас мы имеем представительства в каждом областном пункте страны. У нас большое количество сторонников и активистов. Сейчас только активистов “Национального Корпуса” свыше 20 тысяч человек. Сторонников – более полумиллиона. Это только те, кто находится под нашим крылом, в нашей базе данных. У нас уйма проектов – социальных, молодежных, спортивных, их сейчас более 35-ти. Это большая рутинная работа, которую мы олицетворяем. Мы строим настоящую классическую партию, которая состоит из живых людей, без марионеток и денежных мешков. В наших рядах очень много патриотической молодежи, за которой не слова, а реальные хорошие дела. Для нас очень важно на предстоящих парламентских выборах сформировать свою мощную фракцию в парламенте. Как мы будем это делать? Так же, как всегда – созидая и этим привлекая в наши ряды все больше сторонников. Репутация наша чиста. Думаю, украинский народ все видит, слышит и обязательно проголосует за нас осенью.
– У тебя достаточно драйвовая жизнь. Всегда ли родные поддерживают во всех делах? Волнуются, предостерегают?
– Конечно, родители, родственники переживают не только за мою деятельность, но и за дела организации в целом. Они видели, как это все начиналось и понимают, к чему это все ведет. Они видят то сумасшедшее развитие, тот уровень, которого я достиг за очень короткий период времени, будучи добровольцем, командиром роты, став уже одним из руководителей динамически развивающейся политической партии.
В большей мере они гордятся теми поступками – и моими, и организации – которые реально идут во благо нашей стране. Естественно, поддерживают, и не только родители, но и одноклассники, друзья. Когда “азовцы” составляют наш костяк, не нужно никого агитировать. Люди смотрят на поступки и, без лишних слов, стают рядом.
– Есть что-то, чего ты боишься?
– Трудно сказать. Очень много раз удавалось в жизни переступать то, чего боишься. Например, будучи фанатом, быть арестованным за слова “Слава Украине!” На фронте – получить ранение, быть убитым. Я эти страхи пережил. В данный момент я понимаю – очень страшно бояться тех переживаний, что у меня что-то не получится. Но знаю и другое – нет ничего невозможного и страх – всего лишь плод моих воображений.
– Какой ты видишь завтра нашу страну?
– Очень хочется, чтобы завтра страна получила – и в руководстве, и в средних рядах, и в лидерах общественного мнения – новую элиту. Тех, кто не был ангажирован предыдущей властью, кто не знает, что такое коррупция вовсе. Хочется увидеть новые лица на телеэкранах, в парламенте, администрации президента, которые были бы озабочены исключительно созиданием.
Ведь потенциал Украины очень велик. У Нации достаточно сил и таланта. Чуть дальше в историю – там триста Героев Крут 1918 года, которые вышли защищать страну от превосходящих сил врага. Еще раньше – это великие казаки, князь Святослав. Генетически мы способны стать элитой не только нашей страны, но и всей Европы.
– Кстати, а сколько “азовцев” было в Мариуполе в 14-м? Не триста ли?
– Да, нас было там до трех сотен человек. Рядом были и нацгвардейцы, и
добровольцы других подразделений, и кадровые военные, и работники
спецслужб. Но почему-то, из всех перечисленных сил, осуществили
освобождение города 270 человек батальона “Азов”. Все остальные стояли
в оцеплении. Тем не менее, принимали участие.
– Чего ты никогда не простишь, даже близким?
– Думаю, что прощать можно, на самом деле, все. За то, что происходило
и происходит в нашей стране, мы не должны винить кого-то. А потом
прощать или не прощать. Во всем происходящем виноваты мы сами. Я родился в 1993 году. По сути, все что я видел в своей жизни – это разруха, революции и война. Винить кого-то во всем этом, кроме самого себя, я не могу. Соответственно, обвинять или прощать потом. Поэтому, все, что зависит сейчас от нас – мы должны сделать, не оборачиваясь на те проблемы, которые у нас образовались благодаря обычной безразличности наших граждан.
– Что ты ценишь в людях больше всего?
– Больше всего я ценю искренность. Когда человек искренен в своих мыслях, своих побуждениях, только после этого, мне кажется, он способен добиться успеха на той или иной стезе его развития. Также, очень комфортно общаться с искренними людьми и понимать их настроение – негативное оно по отношению к тебе или позитивное. По крайней мере, это по-мужски.
– Что для тебя деньги?
– В данный момент, находясь на должности руководителя штаба, они для меня всего лишь ресурс, который я могу потратить на усовершенствование нашей организации. Ни больше, ни меньше.
– У тебя много друзей?
– У меня много знакомых. Знакомый и друг – совершенно разные вещи. Но благодаря тому, что я находился все время в мужских амбициозных компаниях, я обзавелся и огромным количеством друзей. Большинство людей, которые сейчас активно участвуют в развитии “азовского” движения, являются моими друзьями. Я благодарен всему, что произошло в моей жизни. Это позволило обзавестись уймой ребят и девчонок, которые не только словом, но и делом могут помочь в любой ситуации.
– Когда нужен совет, к кому обращаешься в первую очередь?
– Именно в этой организации я понял, что такое лидер. Не просто тот, кто стремиться взобраться на гору, чтобы покомандовать. Не тот, кто будет ставить грудь колесом и бежать впереди всех. Лидер – это тот, кто готов объединять и может это делать. Примером такого лидера для меня есть Андрей Билецкий. Что важно, он является тем человеком, к которому я могу обратиться за советом не только по вопросам работы, но и просто поговорить по душам.
– Когда ты последний раз дрался?
– Мы всегда стараемся идти по дипломатическому, юридическому пути. Каждая акция “Национального корпуса” начинается с депутатских обращений, с обращений гражданских организаций, но когда нас просто не хотят слышать – иногда приходиться драться. В жизни не всегда все можно решить с помощью слов и, как говорил Цой, когда-нибудь “важна будет крепость руки”. Именно по такому постулату мы и двигаемся.
– Часто материшься?
– Нет, стараюсь выбирать слова.
– А на фронте как же без них? Ведь юмор и мат – обязательный атрибут успешного командира!
– В бою мат не очень помогает. Как и выпивка. Все это не работает. На войне, во время экстренных ситуаций, помогает исключительно максимальная сосредоточенность. Если ты собран и максимально сосредоточен – это залог успеха во всем.
– Если завтра начнется горячая фаза войны, пойдешь на фронт?
– Безусловно! Каждый день над этим думаю. Будет горячо – сразу же вернусь в ряды своего родного подразделения. Думаю, большинство “азовцев” придерживаются того же мнения.
– Чем любишь заниматься в свободное время? Твои любимые: книга? Фильм Музыка?
– В свободное время занимаюсь активным отдыхом. Это кольцевые гонки – мотоцикл, автомобиль, боевые искусства. И кинофильмы смотрю. И книги читаю. Все, что есть в обиходе у любого молодого человека в современном мире, присутствует и у меня.
– А в детстве чем любил заниматься?
– Это и футбол, и волейбол, и теннис, и баскетбол. Но больше всего проявил себя в боевых искусствах, став кандидатом в мастера спорта по фри-файту – вольному бою. В жизни было много спорта, есть что рассказывать. И сейчас продолжаю, но уже не в формате спорта, а больше в формате физкультуры.
– Ты счастлив?
– На данный момент я считаю, что я счастлив. Потому что я нахожусь в том месте, где и должен находиться, и делаю то, что умею и могу.
– О чем ты мечтаешь?
– Очень хочется выйти на улицу и вокруг себя видеть умных, красивых и честных людей. К сожалению, сейчас такое не есть модным.
– Что бы ты еще хотел сказать читателям журнала, о чем мы не спросили?
– Хочу сказать читателям, чтобы они присоединялись к Национальному Корпусу. Нам сегодня очень нужны люди, которые готовы развивать Украину.
Игорь Полищук,
Алексей Суворов
Фото на обложке: Аня Суворова
